Глава IX. Семетей. Поездка Семетея в Талас.
Услышав слова Джакыпа, Бакдёёлет вскочила, как ужаленная, и сказала:
- Несчастный ты старик, чтоб тебе умереть поганой смертью! Ты, оказывается, не мусульманин, раз такие гнусные мысли у тебя в голове! Чтоб тебе подохнуть, как подлой жертве, вместе с шестью твоими сыновьями! Разве ты забыл, что при жизни Манаса мы одевались так, как никто не одевается, ели то, что другие люди никогда не едят, а с тех пор, как Манас умер, скажи, что мы видим и что мы едим? Шесть ханов недостойны даже и того места, где сидел Манас!
Джакып, трясясь всем телом от ярости, поднялся со своего места и сказал:
- Ты не хочешь делать то, что я говорю, так вот же тебе за это! - и ударом палки разбил до крови ее голову. Тогда она, опасаясь за свою жизнь, стала послушно исполнять все, что ей приказывал Джакып.
Бакай, притаившись в своей засаде, все это слышал и поспешил подробно рассказать Семетею.
- Когда мы будем у Джакыпа, - учил он юношу, - я выпью то, что мне подадут, а ты смотри, не пей и не принимай в руки, а скажи Джакыпу: "Сначала выпейте вы, дорогой дедушка".
После этого Семетей с приветствием вошел в дом Джакыпа. Старик обнял его и стал громко плакать, приговаривая:
- Оставшийся от льва, мой родненький сынок, жив и здоров ли ты? Манас умер, ты уехал к своему дедушке по матери, от этого мои черные глаза затуманились. Но где бы ты ни был, я счастлив тем, что ты жив и здоров. У тех, кто бывал в ваших краях, я беспрестанно справлялся о тебе и о твоем благополучии. Слышал я все, слышал и о том, что моя сношенька Каныкей, загадав, пускала коня Тайтору в бега на празднике.
Сказав это, он стал еще сильнее притворно плакать и стал целовать Семетея, причитая при этом.
- Милый мой жеребеночек, вероятно ты устал и хочешь пить. Старуха, принеси-ка пить, - обратился он к жене.
Бакдёёлет принесла приготовленный напиток и подала его по назначению так, как ей было приказано. Бакай свою долю выпил сразу, а старуха в то время, зажмуривая глаза и кусая губы, покачивала головой, стараясь как-нибудь предупредить Семетея. Тогда он встал со своего места и, поднося напиток Джакыпу, сказал:
- Дедушка, пожалуйста, выпейте сначала вы.
- Пей сам, светик мой милый, ведь ты верно устал с дороги и тебя мучает жажда. Пей! - ласково говорил тот.
- Нет, аба, вы выпейте сначала. Выпить раньше вас будет невежливым поступком с моей стороны, - и, говоря так, он стал упорно предлагать ему выпить напиток.
- После смерти твоего отца Манаса, - сказал Джакып, - я поклялся не брать в рот напитков. Молодому же, уставшему человеку выпить с дороги бузу – хорошее дело. Поэтому, единственный ты мой, милый, выпей, еще раз прошу тебя.
- Нет, дедушка, если вы не можете выпить всего, так хотя бы попробуйте, - сказал Семетей и с этими словами стал подносить пиалу к устам Джакыпа. Как только пиала приблизилась ко рту старика, яд опалил ему бороду и усы.
- Если вы не пьете, дедушка, кто же будет пить? - продолжал Семетей. Пусть уж тогда это угощенье выпьет собака, - и с этими словами он выплеснул все, что было в пиале, по направлению к дверям.